Сеттинг в терапии - это время, место, стоимость, правила поведения терапевта и клиента, а также регулярность, конфиденциальность, постоянство и сосредоточенность терапевта исключительно на интересах клиента.

Нарушения сеттинга - опоздания, попытки задержаться после окончания времени, пропуски, отсутствие оплаты, попытки войти в физический контакт или попросить для себя особых условий и т.д.

Первым, кто описал роль сеттинга в терапии был З.Фрейд. По его представлениям, это базовая платформа для терапевтического процесса. В последующем, по мере развития психоанализа, особенно в связи с разработкой теории объектных отношений, психодинамическая роль сеттинга становилась очевиднее. Годы накопленного клинического опыта работы с пациентами, регулярно нарушающими условия, показали необходимость сделать изменения сеттинга объектом анализа и важным материалом сессии.

В начале моей практики произошла моя первая встреча с необходимостью анализировать сеттинг. Клиент пришел с желанием что-то сделать со своей ревностью, мы договорились поисследовать и понять больше о том, что с ним происходит и провели пару встреч. В какой-то момент он забыл о назначенной сессии, мы сверились о времени визита через неделю, и он забыл опять. Ещё через одну неделю он пришел, извинился за пропуски, сославшись на особенный аврал на работе, и выглядел на сессии отстраненным. В контрпереносе я чувствовала скуку, что является для меня довольно часто признаком того, что клиент что-то удерживает, не привносит в наше пространство. Это навело на мысль немного продолжить говорить о его пропусках. Я предложила свободно пофантазировать на эту тему, как если бы у этого было другое значение нежели просто аврал на работе, что это могло бы быть? И он, немного подумав, сказал, что это его партнёр хочет изменить в нем какие-то качества, а сам он страдает от своих сложных чувств, но хочет оставаться собой и не терять свою уникальность. Тогда мы обнаружили его сопротивление и продолжили говорить о нем, что дало возможность заметить основу его внутреннего конфликта, обе его части - и желающую перемен, и желающую быть таким, какой он есть.

Однако анализ сеттинга возможен только при уже сложившемся терапевтическом альянсе - тот самый "перенос, не вызывающий возражений", о котором писал З.Фрейд в "Динамике переноса". Речь идёт о таком отношении клиента к терапевту, при котором есть доверие, симпатия к нему и готовность сотрудничать.

При этом у клиентов, чьи трудности носят ситуативный характер (например, молодая мама, у которой повысилась тревожность с появлением ребенка) и не являются стабильной особенностью человека на протяжении жизни, сеттинг не вызывает обычно трудностей, они принимают правила как спокойный фон терапии и на сессиях разворачиваются другие феномены. Тогда анализ сеттинга не становится основным фокусом работы.

Важная часть терапевтического процесса происходит в пространстве между реакциями клиента на условия сеттинга и анализом этих реакций. Нарушения сеттинга рассматриваются как сопротивление и разворачивающийся вовне внутренний конфликт.

Сеттинг ускоряет появление переноса клиента в отношении терапевта, позволяя как на сцене проигрываться сценариям внутреннего театра.

В работе "Воспоминание, повторение и проработка" Фрейд пишет, что пациент производит действия в отношении сеттинга до всякого осознавания о своих действиях. Проще говоря, человек, например, опаздывает регулярно на сессии, сам не осознавая смысл своего действия, ссылаясь на разные причины. При этом за таким поведением может стоять, например, неосознаваемая злость на терапевта. В этом смысле действие нарушения границ времени предшествует осознанию этого и понимания, что стоит за этим (например, сопротивление или проверка, можно ли доверять терапевту). Профессиональные навыки терапевта помогают ему решить, что означают действия клиента, какая потребность может стоять за таким его поведением, и оставаться в позиции нейтрально наблюдающего за разворачивающимися процессами, приглашая к совместному исследованию этого вопроса. Сеттинг даёт терапевту опору в понимании того, какие психические процессы клиента разворачиваются в их пространстве.

Таким образом, клиент действует бессознательно, а терапевт временно берет на себя его Эго-функцию, реконструируя видение происходящего, затем делясь интерпретацией. Это позволяет клиенту заметить свои процессы. По мере адаптации к особенностям терапевтической работы он становится способен сам себя понимать и забрать эту функцию обратно.

Винникот писал, что важной частью сеттинга и создания безопасности для клиента и является "выживание" терапевта - выдерживание сложных чувств клиента, включая ярость, недовольство, разочарование и т.д. и его поведение - агрессивное или соблазняющее, обесценивающее или восхищенное и, в то же время, поддержание сеттинга, в котором эти чувства не игнорируются, а исследуются.

Самым важным в анализе сеттинга Рикрофт считает не столько преобразование бессознательного в сознательное, и не столько расширение и укрепление функций Эго, сколько возможность клиенту вернуть связь со своими расщепленными и отчужденным частями. Терапевт обеспечивает этот процесс не только своим умением делать точные интерпретации, но и умением находиться в отношениях и сохранять непрерывный интерес к клиенту.

Милнер считала сеттинг рамкой, разделяющих между собой два мир - мир реальной жизни клиента и пространство терапии, внутри которого клиент может позволить себе разворачивать сильные аффекты и в таких "лабораторных" условиях рассматривать свои привычные паттерны, не опасаясь, как его чувства и их выражение скажется на реальной жизни.

Как писал Винникот, ещё одной часть сеттинга является стабильное последовательное внимание терапевта к чувствам, нуждам и потребностям клиента и называл это "поддерживание" (holding), подобно тому, как мать поддерживала дитя в детстве. Несоблюдение сеттинга ведет к тому, что клиент может перестать понимать, где реальный мир, где пространство терапии, принимая "как бы" схожесть отношений с терапевтом и детско-родительских за правду, ожидая материнской заботы.

Как отмечает Сандлер, в сеттинге терапевт даёт почувствовать клиенту безопасность, что является основой для возникновения терапевтической регрессии, то есть возможности погружаться в детский опыт, чувствовать себя также, как в детстве.
По мнению Голдсмита, терапевт, не соблюдающий сеттинг, ставит свои потребности выше интересов клиента. Так, терапевт рационализирующий и легализующий объятия с клиентом (например, в конце сессии переполненный чувствами клиент может захотеть обнять терапевта), удовлетворяет какую-то свою потребность (в тепле и близости, например, или в поддержке). В то время как в терапевтических интересах самого клиента - продолжить иметь рамки в своей индивидуальной терапии, позволяющие продолжить осознавать свои действия. Таким образом, терапевту важно не следовать за прямым отреагированием чувств клиента. Например, если он хочет подарить терапевту подарок, важно перевести этот жест в слова и вместе отрефлексировать значение этого подарка и чувства за этим стоящие, то есть оставаться наблюдающим и замечающим происходящие процессы.

Голдсмит отмечает, что соблюдение сеттинга само по себе является достаточным для терапевтического процесса. Задача терапевта - оставаться наблюдающим и исследующим с помощью своих инструментов мощные аффекты, которые высвобождаются в ходе стабильного сеттинга.

Таким образом, при работе с некоторыми клиентами анализ нарушений сеттинга может играть ключевую роль в терапевтическом процессе. Избегая делать это объектом совместного исследования на сессии, мы рискуем попасть в отыгрывание каких-то внутренних процессов клиента и быть вовлечённым. Тем самым стирается грань между тем, что в моменте мы в роли какого-то значимого человека из прошлого (например, клиент видит в нас маму), осознавая, что это "как будто" и реальной ролью мамы, когда мы последовали импульсам и ведем себя также, как мать клиента- заботимся, отчитываем, обнимаем, хвалим, обесцениваем и т.д..
И тогда это можно назвать как угодно, но не терапией.

Алиса Оганесян

Часто клиенты приходят в терапию в состоянии, когда эмоциональная боль достигла невыносимости или есть снижающие качество жизни симптомы - тревожность, бессонница, панические атаки и т.д.


Обычно такое состояние говорит о том, что есть часть психики человека, которую он систематически игнорирует, подавляет, пытаюсь скрыть от самого себя, но которая больше не хочет быть сокрыта. Она как бы "трубит" тревогу, желая быть замеченной. Речь идёт о какой-то нашей хронически не удовлетворяющейся потребности, которая требует нашего внимания.

Игнорирование и подавление ее существования сигнализирует нам о том, что контакт с самим собой пока в процессе выстраивания, и обнаружение своих потребностей пока либо не является фокусом внимания человека, либо отсутствуют необходимые для этого навыки.

Тогда клиент часто "приносит" нам материал из своей жизни на "разбор", для того, чтобы совместно с терапевтом стало возможным разглядывать происходящее. Он спешит поговорить о чем-то, что его волнует из своей жизни, рассказать события и детали. Время сессии как будто является единственным или одним из немногих возможностей встречи с собой. Тогда каждая минута дорога и есть спешка рассказать больше. Фокус внимания клиента на повествовании.


При этом довольно сложно бывает заметить себя в настоящем моменте, в контакте с терапевтом, свои чувства, а затем, спустя какое-то время встреч, и характер отношений с ним. В стремлении рассказать как можно больше, клиент порой не готов замедляться, переключаться и отвечать на вопросы, не связанные с рассказом о событии, а направленные на обнаружение внутренних феноменов в настоящем моменте сессии.

Вместе с тем, именно отношенческий аспект в терапии важен для качественной перестройки самоощущения, вместо симптоматического лечения или "выпускания пара" в кабинете психолога.


Первые значимые отношения формируются с лицом, заботящимся о человеке, обычно, родителем, примерно с 2х месяцев, когда возникает комплекс оживления. В этой связи матери и ребенка происходит своего рода импринтинг отношений, которые в дальнейшем человек будет устанавливать. Часть этого опыта он стремится воспроизвести, часть преодолеть и восполнить дефицит.

Все остальные отношения вторичны.

Родитель со временем переходит во внутренний объект и становится внутренней фигурой, которая отправляет самому себе такие же послания, как когда-то делал это внешний родитель. Тогда человек в себе несёт отпечаток первых значимых отношений и, более того, проигрывает этот сценарий во вне с будущими романтическими партнёрами, проецируя на них внутреннюю фигуру родителя.


Так, клиент, вступая в отношения, снова и снова неминуемо воспроизводит болезненные паттерны, часто независимо от партнёра. Начало отношений с разными людьми может различаться, Но с момента как достигается достаточный уровень близости, похожие паттерны и переживания возникают снова и снова.


Отношения с терапевтом меняют такое положение дел, трансформируя действующую систему внутренних объектов в силу сеттинга. Возникает перенос на терапевта - внутренний объект, который мог быть обесценивающей, отвергающим, оценивающим и т.д., проецируется на терапевта. И тогда становится важным заметить это, говорить об этом, осознавать эти феномены.

Клиенту достаточно начать замечать, как устроены его защитные механизмы психики, как возникает это перенос или проекция, для того, чтобы появилась возможность воспринимать иначе происходящее и преодолевать привычные сценарии в контакте с другим. Вместе с развитием отношений с терапевтом меняется и отношения внутренние - фигура внутреннего родителя перестает быть властной, требовательной, унижающей и т.д., тогда становится возможным перенести этот опыт из специально созданных условий кабинета психолога в "большую" жизнь, выбирая новые способы быть в контакте с другим.

Алиса Оганесян

Что есть триггер?

Это раздражитель, это то, что вступает в реакцию с бессознательным молниеносно, неумолимо, реактивно.

Почему мы этого не замечаем?

Потому что это глубинная реакция, которая идет не на то что происходит здесь и сейчас, а на то, что с нами происходило когда-то, принесло нам много боли, мы это не успели прожить-переварить и теперь та боль как бы прорывается через похожую ситуацию которая происходит сегодня, а болит как в тот, прошлый раз. Или не болит, а страшно, чувство определяется тем, какое было чувство в тот, самый первый раз и беда в том, что сталкиваясь вновь и вновь в мелочах с глобальным старым переживанием, на то глобальное старое переживание наслаивается много маленьких и новых переживаний, как на катушку с нитками наматывая все новый и новый слой.

Пример: вы когда-то побывали на очень неприятном собеседовании, испытали там чувства страха, унижения, разочарования и неуверенности в себе, а потом еще вам кадровичка позвонила и в очень жесткой форме сообщила что вы не подходите и вообще вы потратили ее время свои приходом(утрирую для сгущения красок) вы ощутили все эти чувства, кое-как их упаковали в "ничего страшного", убежали в другую деятельность, попросту переключились, а рана-то осталась.

И теперь все следующие собеседования у вас будут проходить с фоновыми чувствами и ощущениями от того злосчастного травмирующего собеседования, теперь само событие "собеседование" и кадровичка, да и сам поиск работы - будут являться для вас триггером.

Или к примеру отношения и невзаимная любовь, или взаимная, но потом измена, или ваш партнер вас оставил и вам было очень больно... Воронка чувств, мыслей и ощущений, визуальных образов - все это ваша травмированная рана, в которую при похожих обстоятельствах вы снова и снова вваливаетесь и происходит ретравматизация.

Таким образом вы затягиваете петлю ПТСР - посттравматического расстройства, жизнь в ПТСР, как жизнь в Зазеркалье - настолько же искажена и нереальна.

Так что же делать?

Групповая и личная терапия, возвраты в терапии к болезненным ситуациям и готовность с ними работать - сталкиваться со своими упакованными чувствами, распаковывать их и проживать, чтобы больше не фонило. Так же замечать свои триггеры и возвращать себя в то, про что это, отслеживать это, самостоятельно возвращая себя в реальность - применять полученные навыки.


Татьяна Махмутова

При работе с травмой ресурсом является любой опыт, который вызывает позитивный телесный отклик, то есть позволяет почувствовать себя лучше на телесном уровне в ситуации стресса.

Почему это важно, при работе с травмой иметь, найти, выделить ресурс. Потому что работа с травмой - это обращение к травматическому опыту, который вызывает все тот же стресс, хоть и в относительно безопасной среде, и ресурс нам нужен, чтобы было на что опираться в этой работе.

Ресурсом в терапевтической работе является поддержка с одной стороны и распознавание/удовлетворение потребности - с другой. Соответственно, есть ресурсы, которые зависят от обстоятельств - внешние, и внутренние, но при этом ресурсы могут быть как бы переплетены - друг в друга проникать и усиливать.

Вот хорошая классификация ресурсов В. Франкла:

1. ценности переживания (еда, бег, сон и т.д.);
2. ценности творчества (когда вы что-то создаете);
3. ценности отношений (к чему-либо или кому-либо, к фактам жизни, экзистенциальным данностям, ценностям и позициям).

Ресурсы также могут быть общими (еда, секс, деньги, время) или специфическими для конкретного симптома (например, воспоминание о каком-то семейном качестве, которое может помочь пережить конкретные посттравматические симптомы).

Хорошим упражнением тут является поискать свои ресурсы. Это рекомендует и Питер Левин в своем цикле по исцелению травмы, как одно из базовых, начальных упражнений. Подумайте и составьте такой список, и дополняйте, изменяйте его по мере вспоминания о его существовании. Расширением этого упражнения может стать - рассуждение о каждом ресурсе около 3-5 минут и прочувствование того, что в этот момент происходит с телом. Так мы можем обнаружить ресурсные места в и теле - там, где этот опыт откликается теплом и радостью.

Екатерина Кондратьева

Эксперимент про полярности.

Например.
Нарисуйте диаграмму: в ней длинные линии будут означать ваши ярко выраженные стороны, короткие - слабо выраженные.

Доброжелательность-агрессия
Тепло-отстраненность
Вовлеченность-безразличие
Сила воли-безволие
Интеллект-глупость...
Список любой и разметка на антонимы любая - зависит от ваших предпочтений.

В этом эксперименте вы исследуете свои полярные стороны. Мы часто считаем, что можем быть только на одном полюсе. Например, очень доброжелательный человек не может быть одновременно агрессивным. Или кажется, что человек во всем сомневающийся и «7 раз отмеряющий» не способен на импульсивные поступки, в одночасье изменяющие жизнь.

После того как диаграмма нарисована, предлагается поисследовать свои "слабые" стороны - порой оказывается, что это не то, чего нет в нас, но то, что мы не признаем в себе, в чем себе отказываем, что очень сильно нас ограничивает, но может быть скрыто глубоко внутри.
(Хорошее упражнение, требующее честности. Можно сейчас попробовать его сделать, оно поможет нам потом).

Тот доброжелательный человек из примера выше, например, гораздо реже страдал бы от головной боли, если бы разрешал себе проявлять агрессию ко всем, кто его бесит, а бесит многое, все бесит...
И он не безвольный, но какая тут воля, если нельзя ничего сказать и решить и остается терпеть, стиснув зубы.
И может, было бы гораздо лучше прикинуться идиотом и перестать принимать эти правильные решения...

Эти полярные, "чужие" черты часто раздражают нас в других, мы не можем принять их в родных, мы как будто отрицаем возможность их существования. Разбор и интегрирование полярностей в себе – одна из важнейших задач в терапии, огромный путь с небольшим и непостоянным выхлопом в виде уважения к себе и толерантности к другим. Почему небольшим и непостоянным?

2. Что такое субличности
В идеальной модели сверхчеловек находит в себе все черты и может быть любым (в буддизме заявлена подобная концепция, что мы УЖЕ содержим в себе все, что нужно для просветления/счастья/совершенства ) - но в жизни, увы, это так не работает. Наша индивидуальная картина личности формируется за счет четкой сцепки черт и настроений. Да, мы имеем потенциально безграничные возможности для изменения и роста – но почему тогда пробить головой стену и стать более активным, более веселым, другим часто означает не приобрести, а потерять часть себя?
Дело в том, что особенности поведения и характера проявляются только в неотрывной связи друг с другом, меняясь и чередуясь, как застывшие кадры подзависшего фильма. Этих «сцепок» не так уж мало, но заложенные в них черты неизменны. Такие сцепки характерных черт, в которых мы видим себя хорошим человеком/ не очень хорошим/ несчастным меланхоликом/ победителем по жизни – они составляют нашу иногда противоречивую личность, но внутри не бывают противоречивы. Это так называемые субличности.

Некто А:
- Может быть добрым, но безвольным. Ему когда-то кто-то важный сказал, что хороший человек уступает другим и не возьмет себе последний кусок. Хороший А - вот такой, альтруистичный, доброжелательный, ничего не просящий для себя. Мама его любила таким.
Или
- Тот же человек меняется (и даже в лице меняется), когда руководит людьми. Он становится жестким и требовательным и может пройти по головам – эта субличность сформировалась гораздо позже, когда подростком нужно было отстаивать себя и бить первым
- А если он разрешает себе проявлять агрессию, то отстраняется и не хочет контактировать с людьми. Он так делал, когда был маленьким. Это обиженный и злой А. Он не хочет никого слушать и слышать, он хочет только, чтобы услышали его.

Некто В:
- Может быть собран, только когда тревожен (и как будто голос звучит внутри: займись уже делом, сейчас опять все главное упустишь)
- Как только расслабляется и отдает себя любимому делу, любимым людям, время и пространство как будто исчезают – и это прекрасно, но почему-то потом всегда оказывается не там, где хотел быть и внутри чувство опустошения, как будто что-то важное упущено
Даже если посмотреть на описанные упрощенные схемы, то как А может совместить волю и доброжелательность? Как В перестать тревожиться и не упустить возможности?

Анастасия Сафановская